В чем смысл жизни? С этого вопроса Амонашвии начал семинар. Подумав, многие бы ответили, что у разных людей он разный. На самом деле, он есть, даже если мы его не знаем смысла своей жизни. Удивительно другое: мы приспособились жить, не зная смыла своей жизни и не занимаясь его поисками. А на деле живем просто безо всякого смысла.
А Шалва Амонашвили знает, в чем смысл: он в совершенствовании нашей собственной души. Душа каждого из нас – это алмаз негранёный. Самородный алмаз – это бесформенный полупрозрачный камешек, часто, с трещинами и посторонними включениями. Его огранка, тщательная отшлифовка делают его драгоценностью – бриллиантом. Смысл нашей жизни – в шлифовке нашей души, превращении ее в бриллиант. Ведь, иначе, зачем при рождении нам дается душа и куда она исчезает при смерти? Это, между прочим, слова Льва Николаевича Толстого. Нужно заботиться о своей душе, ведь она живет вечно. Ее нужно шлифовать всю жизнь.
Нам, тем, кто пока живет на Земле, не столь уж долго – 20, 30, 50,… иногда кажется, что мы будем жить вечно, и можно обойтись без ответа на вопрос о смысле. Но Амонашвили уже 88, и он уже у последней черты. И теперь вопрос о смысле жизни становится по-настоящему важным, главным…
Такой вот получился каламбур. Никто тебе не друг и не враг, а только учителя, «точилка» для твоей души. То есть смыслом собственной жизни мы являемся сами, наше собственное совершенствование и есть этот смысл…
Это христианство. Правда, не совсем официальное, не совсем такое, как нам рассказывает Патриарх Кирилл. Но всем нам приходится выбирать, в какую Церковь верить, в Земную или Небесную. И решать, можем ли познать Бога – без пояснений и трактовок.
Про нынешних детей часто говорят – они гиперактивные. А что это значит, почему это так? Ведь никогда такого не было. Наоборот, учителя сетовали, что дети пассивные, и ставили задачу активизации детей.
А теперь гиперактивные дети мешают проводить уроки. Но это происходит потому, что дети – новые, а педагогика старая, понукательная, авторитарная.
Дети появляются в этом мире не просто так. Они приходят со своими ценностями, взглядами устремлениями. Каждый ребенок несет в себе семя своего будущего. Эти души приходят в наш мир, каждая со своей задачей, миссией. В 60-е годы пришли дети-акселераты, которые быстро развивались и росли. Когда они выросли, они изменили мир, дали ему компьютеры, интернет, сотовую связь.
А пока, применяя к ним старую авторитарную педагогику, мы добиваемся только того, что нынешние дети закрываются от нас, поворачиваются к нам спиной, и мы их так и не узнаем… А между тем сегодня от детей и подростков – огромное количество правонарушений, жестокости, наркомании, суицидов, – такого не было никогда!
В этом контексте нам надо поскорее расставаться с представлением о том, что наш ребенок – это наша собственность, с тем, как рассуждал Тарас Бульба: «Я тебя породил, я тебя и убью!». Необходимо убрать стандарты и стандартизацию, они противоречат природе человека, а воспитание и обучение должно вестись на основе любви, спонтанности, учета и развития особенностей… А также доброты, сострадания, любви к человечеству.
И еще. Дети несут в себе свой путь, но, часто, его не находят. В результате люди находятся не на своих местах. Не на своих местах находятся государства, страны. А дети – это народ, действующий в истине, в правде.
Педагогика – это не наука. Это вера. Это понятие, относящееся к сфере духовного.
А слово «школа» переводится с латыни как «лестница», лестница для восхождения души, духовности. Основоположник нынешней школы Ан Амос Коменский писал о школе как о мастерской человечности. Лишь позже она превратилась в бездушный механизм передачи знаний, когда стала массовой, когда стала готовить массу чиновников, военных и клерков.
Школа и педагогика должна стать гуманной. Слово «гуманный» происходит от санскритского слова UMEN, что по-русски означает «умный». Может быть, будем умнее? Станем совсем умными? Гуманными?
Гуманная педагогика основана на любви, а любовь – величайший дар этого мира человеку. То, что мы способны любить – это само по себе чудо. Другое дело, что любить по-настоящему – трудно, любовь требует огромной работы, прежде всего над собой. Ведь что такое любовь? Это когда ты стремишься сделать хорошее для другого человека и забываешь о себе. А в большинстве случаев под любовью прячется забота лишь о самом себе, стремление показать окружающим какой (какая) ты хороший отец (мать). А не подлинная забота о будущем своего ребенка.
В 1960-х годах в мировую педагогику пришли идеи из психологии. Идеи ускрения познавательных процессов, усиления мотивации, личностного роста, который включал в себя развитие мышления, воли, концентрации, внимания, схватывания, догадливости.
Сейчас мы видим, что проблема не в знаниях ребенка, не в сложности учебных программ или экзаменов, типа ЕГЭ и ОГЭ. Проблема в неразвитости ребенка, отсутствии у него сил, которые нужны для усвоения знаний в процессе обучения.
Но эти идеи пришли в мировую педагогику, а российская остается от них изолированной, она застряла в первой половине XX века.
И все-таки Амонашвили не сказал, как надо учить детей. Может быть, он понял, что просто не существует единственно правильного способа образования. Или пытается стоять «над схваткой» - будущее (ну, или вскрытие, как говорят доктора) покажет.
Есть безалаберное, бессистемное образование и воспитание, и, кажется, такое сейчас массово развивается под видом семейного образования. Она опасно тем, что в результате ребенок может не состояться как социальное существо. Но это образование развивается как способ бегства от традиционного, от массовой «государственной» школы.
Традиционная, привычная нам массовая школа – авторитарная, поскольку все здесь решает учитель, или уже не учитель - бесчисленные руководители учителя. Здесь действует грубый или подслащенный механизм кнута и пряника. Никакой любви к ребенку. Стандарты. Удешевление. Отметки. Строгость. Школа изгнала из себя воспитание. Многие учителя (и не только) верят, что только силой можно управлять современными детьми, только так можно сделать управляемых детей.
И школа выдает управляемых детей и людей, а «нормальных», успешных и счастливых, в небольшом количестве, с КПД не выше паровоза, процентов 7-9 процентов, но выдает, ведь иначе, откуда бы они брались?
А нужно совсем другое. Может быть, этот КПД можно существенно повысить, скажем, до 30-40 процентов, используя всякие гуманистические системы и методы образования. Амонашвили не знает, и мы не можем утверждать, что знаем больше него.
Пока само общество слишком несовершенно и противоречиво. Нужно время, чтобы новые обстоятельства жизни в России проявились и окрепли. А пока что даже в рамках старых, традиционных подходов учителю просто нужно быть добрее к детям и проявлять к ним больше любви.
Нужно перейти к психологии согласия вместо психологии управления. Нужно учиться уступать друг другу, чтобы сохранить согласие. Этого требовал еще гениальный Выготский, который, как известно, наше «все» в педагогике и психологии.
Школа, стандарты, отметки, домашние задания….
Но если я начну все это описывать здесь, получится слишком много текста, который кое-кому из читателей трудно будет прочесть и понять… Так что, если тема вызовет интерес, я напишу ее продолжение. Поставьте знак спасибо или плюсик в комментарии, я пойму, что это важно.
______________________________________________________
